Однажды падишах проводил время в беседе с Бирбалом, и вдруг ему в
голову пришла мысль: «На свете нет числа дуракам, но мне хочется
увидеть четырёх самых глупых, чтобы глупее их никого не было».
— Бирбал! Сыщи мне четырёх глупцов, да таких, чтобы глупее их
никого не было.
Бирбал пошёл исполнять приказ Акбара. Шёл он, шёл по дороге и
вышел за городские ворота. Вскоре Бирбалу встретился человек, который
не шёл, а бегом бежал. В руках человек держал блюдо со сладостями и
бетелем, лицо его светилось радостью.
— Почтенный, куда это ты спешишь, от радости ног под собой не чуя?
И кому несёшь все эти вкусные вещи? Задержись ненадолго и открой мне
свою тайну, — сказал Бирбал.
Сначала человек отказался, боясь опоздать, но Бирбал стал
настаивать, и тот нехотя ответил:
— Я действительно опаздываю, но раз вы так просите, придётся
объяснить. Моя жена вышла замуж за другого. Она родила от него
ребёнка, и как раз сегодня они празднуют двенадцатый день его рождения
(на двенадцатый день исполняются торжественные обряды). Меня
пригласили на праздник, и я несу подарки.
Бирбал назвал себя и задержал человека.
— Иди со мной. Когда я отпущу тебя, пойдёшь своей дорогой.
Человек испугался, услышав имя Бирбала, и волей-неволей пришлось
ему идти с ним.
Пошли они вдвоём по дороге. В скором времени встретился им человек
верхом на кобыле, державший на голове охапку травы. Бирбал спросил у
всадника:
— В чём дело, братец, почему ты взвалил груз себе на голову, а не
на спину кобыле?
— Видите ли, какое дело, ваша милость, кобыла у меня жеребая, а в
такое время её негоже тяжело нагружать. Ведь она уже везёт меня, разве
этого мало?
Бирбал и этого человека привёл к падишаху.
— Владыка мира! Вот все четыре дурака и в сборе.
— Но я вижу только двух, — ответил падишах.
— Третий — это вы, ваше величество, которому невесть зачем
понадобилось увидеть таких редкостных глупцов, а четвёртый — я,
который разыскал их и привёл к вам.
Ответ Бирбала рассмешил падишаха, а когда он узнал о глупых
поступках тех двух, то хохотал до слёз.
Те были поражены таким ответом, стали расспрашивать её, и она
рассказала им о случившемся. Тогда грабители сказали:
— Стыдно отнестись без снисхождения к женщине, с которой так
благородно обошлись два горячо любивших её человека. И они отпустили
её…»
Кончив рассказывать, сестра хана повернулась к братьям и спросила
их:
— Как вы считаете, чей поступок был более благороден?
Старший ответил:
— Я считаю, что благороднее всех поступил муж девушки. Он горячо
любил её, так любил, что пошёл на всё, чтобы получить её, и, едва
получив, — отпустил. Он слишком любил девушку, чтобы видеть её
несчастной. Быть мужем и, не тронув, отпустить любимую — это ли не
подвиг!
Средний же сказал:
— А я думаю, что поступок возлюбленного благороднее. Ведь он любил
её с детства. Она пришла к нему, она лежала с ним на брачном ложе, а
он отпустил её. Лежать на одном ложе с любимой, слышать её дыхание и
отпустить её — это большой подвиг.
— Ну, нет, — горячо вступил в спор младший. — Все это бледнеет
перед благородством грабителей. Ведь они никогда никого не щадили, а
тут упустили такую хорошую добычу, поддавшись минутному настроению.
Всю жизнь алкать добычи, а получив её, отпустить — это настоящий
подвиг.
И тогда сестра хана прервала их и сказала:
— Золото у него, — и показала на младшего брата.
И он признался, так как понимал, что сам выдал себя. .
|