Что ни день, нас пугают новыми грозными пророчествами: приближающиеся астероиды подползающие черные дыры, остывающее Солнце! А того хуже - не дождавшись вселенских катаклизмов, человечество собственноручно загонит себя в гроб; порушит озоновый слой, надымит углекислым газом, вынет из матушки-Земли все полезные ископаемые, заиграется ядерным оружием. Уже каждая собака знает о глобальном потеплении, а любая курица отслеживает сводки о продвижениях птичьего гриппа.

Мы на прицеле.
И все это неспроста. Британский эколог Джеймс Лавлок уверен, что планета, на которой мы так бездумно топчемся, начала нам мстить. Еще в 1968 году профессор выдвинул "теорию Гайя" (греки сказали бы "Гея", поскольку речь идет о Земле): "Наша планета живет как единый организм или даже как биологическая клетка и активно отвечает на вмешательство людей в экологию, стремясь к самосохранению".

Говоря по-простому, когда Земля окончательно уверится в нашей зловредности, она нас уничтожит.

Мистеру Лавлоку энергично вторит его земляк - сэр Кристин Тикелл, тоже крупный специалист по проблемам окружающей среды да еще и дипломат (подозревают, именно он убедил Маргарет Тэтчер в том, что глобальное потепление - реальная проблема). Лет через двадцать, считает Тикелл, на Земле останется немногим более двух миллиардов человек. Впрочем, их выживание тоже не гарантируется. Присутствие людей на Земле, резюмирует сэр Кристин, будет "не больше чем грязным эпизодом в истории планеты".

Стоит ли говорить, что события последних лет (убийственная жара в Европе, невиданные цунами, ураган "Катрина" и прочие катаклизмы) дали британцам возможность торжествующе воскликнуть: "А мы говорили!" Все, граждане, доигрались. По мнению профессора Лавлока, мы уже миновали "точку возврата": Теперь мы - цель Гайи, мы уже фактически в состоянии войны с ней".

...останутся наши следы.
Если это действительно так, поздно даже отчаиваться. Остается только "собрать вещички" и подвести итоги: все же не одно тысячелетие мы здесь провели, не только гадили, должно же от нас остаться что-то хорошее! Группа британских и американских ученых, по-видимому, смирившись с прогнозом вышеупомянутых коллег, решила разобраться, как скоро планета забудет о нашем существовании.

Результаты исследования были обнародованы на страницах американского журнала New Scientist в конце прошлого года.

Отметив, что человек, несомненно, оказался самым агрессивным биологическим видом из всех, когда бы то ни было населявших Землю. Ученые пояснили, что речь идет не только о его "неадекватном" поведении. Около пятнадцати тысяч лет назад люди стали возводить внушительные постройки из камня - кое-что неплохо сохранилось и по сей день. Всего за последние две тысячи лет мы захватили под свои нужды более трети поверхности земли -это и города, и пастбища, и сельхоз-угодия. Промышленная революция XIX в. повлекла за собой рост крупных городов. Сейчас люди потребляют до сорока процентов всех природных ресурсов, и наступление на природу продолжается. Казалось бы, мы прочно впечатали наши следы в земную поверхность и уж конечно бесповоротно изменили всю экосистему. Нас не забудешь!

...и тьма над бездною...
Однако профессор Джон Оррок, экобиолог из Национального центра экологического мониторинга в Сан-та-Барбаре (Калифорния), считает иначе: "Если завтра солнце взойдет над безлюдной планетой, наше отсутствие обнаружится незамедлительно. Прежде всего, пропадет искусственное освещение городов. Вообще искусственный свет, пожалуй, самый надежный признак доминирования человечества на планете. Причем масштабы "светового загрязнения" очень высоки. Согласно некоторым исследованиям ночное небо над Евросоюзом на 85 процентов ярче своего естественного состояния. В США этот показатель составляет 62 процента, в Японии - 98,5. В таких странах, как Германия, Австрия, Бельгия и Нидерланды, ночного неба больше нет как такового: оно постоянно светится отраженным светом городов".

Вскоре от мучительных воспоминаний о человеке станет освобождаться и атмосфера. Правда, загрязнители, попадающие в нее из заводских труб и с выхлопами автомобилей, будут исчезать с разной скоростью. Азотные и серные соединения рассеются из верхних слоев стратосферы уже через несколько недель. Стойкие газообразные примеси, синтезированные в лабораториях (фрео-ны, пестициды и пр.), распадутся в течение десятков тысяч лет.

Углекислый газ задержится еще дольше - причем, по мнению приверженцев теории глобального потепления, будет нагревать планету еще по крайней мере столетие. В течение последующих двух тысяч лет он продолжит влиять на климат Земли не так разрушительно, но ощутимо. К доиндустриальному уровню его концентрация вернется только через пару миллионов лет.

А мы строили, строили.
С нескрываемой печалью профессор Оррок отмечает: "С исчезновением людей из картины мироздания перспективы развития Земли как планеты станут стремительно улучшаться". В первые же часы она начнет обратное завоевание отторгнутых пространств. Покров растительности затянет дороги. В сельской местности они "растворятся" лет через двадцать (поля зарастут за несколько месяцев), в крупных мегаполисах процесс займет полстолетия. Затем придет очередь камня и бетона. Причем современные стеклянно-стальные постройки окажутся менее долговечными, нежели традиционные кирпично-каменные. Дамбы и плотины, построенные "на века", рухнут через 250 лет. Дождь, снег, перепад температур, корни растений подточат и более основательные сооружения. Увы, недолго простоят Эйфелева башня и египетские пирамиды - ремонтировать и консервировать их уже никто не станет.

Техасский эколог Рональд Чес-сер, недавно посещавший обезлюдевшую двадцать лет назад Припять, заметил, что этого времени для разрушения города мало. Однако корневая система растений уже явственно "проникает в бетон, между кирпичами и косяками дверей и быстро разрушает их структуру". Через несколько десятилетий, когда Припять и ее окрестности сочтут безопасными, вернуть эти руины к жизни уже не удастся.

Куда менее прочно дерево: свидетельство этому - множество заброшенных лет сорок назад деревенек российской глубинки. На местах бывших поселений теперь можно наткнуться лишь на остатки печных труб, пышно декорированных кустарником.

Хорошо там, где нас нет.
То, как быстро природа занимает место, оставленное человеком, можно увидеть и сейчас. Когда но-воорлеанцы, гонимые "Катриной", покинули обжитое пространство, их жилища стали прибежищем лис, крыс, койотов, опоссумов, броненосцев и даже аллигаторов. "Диким животным нужны три вещи: вода, еда и убежище, - сказал Рик Аткин-сон, специалист зоопарка Одюбон. - У нас тут всегда были и вода, и пища, а теперь, когда здесь нет людей, у животных появилось и жилье". Мало того, что в одном из оставленных бассейнов города был обнаружен довольный жизнью крокодил, - в Новом Орлеане изумленному энтомологу Джейму Некейсу встретился паук бурая вдова (прежде попадавшийся лишь в лесных дебрях).

Еще один впечатляющий пример - судьба трески в 1940-х годах.

К началу Второй мировой ее популяция в морях, омывающих Европу, ощутимо упала (впрочем, промышленное рыболовство сильно подорвало все биоресурсы в этом регионе). Началась война - и рыбный промысел практически сошел на нет: водные пространства превратились в минные поля. За несколько лет рыболовного "воздержания" треска расплодилась в невиданных масштабах.

Пройдет всего полвека - и, по расчетам канадских экологов, 80 процентов дорог и многокилометровых трубопроводов будут поглощены североамериканской тайгой. Через двести лет можно будет обнаружить лишь пять процентов этих коммуникаций - лес и почва сделают свою работу.

Мертвое выживет, живое - умрет.
Впрочем, наше исчезновение уже не поможет некоторым видам вымирающих животных - они прошли тот критический рубеж, за которым гибель биологического вида неизбежна. Зато многие экосистемы пополнятся одичавшими домашними животными (как некогда произошло в Юго-Восточной Азии и Латинской Америке со свиньями и лошадьми). Правда, специализированным породам, полученным путем скрещивания и селекции, уготована более сложная судьба: их представители или вымрут, или, скрестившись с дикими видами, приобретут менее специализированные формы.

Грустно сознавать, что одним из самых долговечных напоминаний о людях останутся помойки. Опыт археологов показывает, что наиболее удачные находки обнаруживаются в древних мусорных ямах. Так и в нашем случае - дольше всего сохранится то, что мы считали "одноразовой продукцией": обломки пластика и стеклянные бутылки. Конечно, радиоволны переживут и их. Пройдут миллиарды лет, покуда наши радиоволны достигнут самых отдаленных уголков Вселенной. С другой стороны, и это свидетельство нашего существования вряд ли сделает нам честь: эфир засорен всякой мерзостью не хуже выгребных ям.

В общем, ученые, давшие отчет New Scientist, сами были немало обескуражены полученными выводами; если планета через пару миллионов лет дерзнет повторить эксперимент и заведет какую-нибудь разумную форму жизни, наши преемники даже не догадаются о том, что они здесь не первые. Обидно, конечно.

Остается надеяться лишь на то, что профессор Лавлок со своим прогнозом погорячился - несколько "точно предсказанных" концов света мы уже пережили. Да и обращаясь к мифологической составляющей его теории, заметим, что попирала своих детей отнюдь не Гея.