Оборотничество у восточных славян - О Тьме - Сумеречная зона - Каталог статей

При раскопках Великого Новгорода в числе более чем восьми сотен берестяных грамот были найдены интереснейшие документы - датируемые XIV веком рисунки мальчика Онфима. По своей тематике они мало чем отличаются от рисунков прочих мальчишек, живших в разные века и принадлежавших к разным народам. Онфим рисует батальные сцены, и в них себя - взрослого, сильного, отважного. На одном из рисунков конный Онфим поражаеткопьем поверженного врага, на другом - стоит в едином строю с товарищами.Однако, один из мальчишеских рисунков вызывает недоумение. Мы видим некое четвероногое существо с высунутым языком и загнутым кренделем хвостом. Рядом с четвероногим пояснение - "Я ЗВЕРЕ <зверь>" [2], свидетельствующее, что перед нами своего рода "автопортрет".Детские рисунки при всей своей творческой самобытности, являются отражением окружающего мира. В рисунках детей школьного возраста (а таковым и был мальчик Онфим) преобладают социально-культурные реалии, среди которых живет юный рисовальщик. [3] А потому рассматриваемый рисунок наталкивает нас на интереснейший вывод: оказывается, мальчик XIV века воспринимал оборотничество (превращение в зверя) как явление действительно существующее и даже допускал возможность собственного превращения. При этом, надо полагать, зверь не оценивался как существо отрицательное. Что же реально стоит за таким невероятным явлением как оборотничество? Почему превращение в зверя представляет интерес для средневекового мальчика? В данной статье мы попытаемся разобраться, что же стоит за многочисленными (и зачастую фантастическими)рассказами об оборотнях, разберем некоторые исторические, культурные и психологические феномены, возможно, послужившие источником для возникновения представлений об оборотничестве (в том виде, в каком эти представления существуют сейчас).Прежде чем начать изложение материала, уточним, что мы подразумеваем под оборотничеством не только "способность превращаться в зверя, предмет" [4], как этот термин понимается чаще всего, но и целый ряд психофизических явлений, смыкающихся с этими "превращениями".Итак, вспомним, что же нам известно об оборотничестве у восточных славян.Оборотни: исторические и фольклорные свидетельства. Самое древнее упоминание об оборотничестве у славян принадлежит "отцу истории" Геродоту: "каждый невр ежегодно на несколько дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик". [5] Невры,упоминаемые здесь, - племя, жившее к северо-северо-западу от Черного моря и сопоставляемое с милоградской археологической культурой. Исследователисклоняются к мнению, что невры - одно из праславянских племен [6].Дошедшие до нас летописи умалчивают об оборотничестве, но это молчание не показательно - подобная информация, если и имела место, то носила явноязыческий оттенок, а потому не могла быть помещена в летописные тексты, тщательно редактируемые церковной и светской властями. Разве что иногда в летописях проскакивают оговорки, недосказанности, обращающие насебя внимание. Так, в "Повести временных лет" за 1071 год рассказывается о казни через повешение двух волхвов, а затем следует странное, на наш взгляд, добавление: "в другую ж ночь медведь взлез угрызе их". По тонулетописца заметно, что он придает этой детали некий особый смысл, видимо, понятный ему и его современникам. В данном фрагменте нет прямого указания на оборотничество, но подчеркивается некая связь между убитыми волхвами и медведем, животным бога Велеса [7]. <...>Самым известным оборотнем русской древности можно назвать знаменитого Всеслава Брячиславича, князя Полоцкого (?-1101). В "Слове о полку Игореве" читаем: Всеслав Князь людем судяше, Князем грады рядяше,а сам в ночь влъком рыскаше;из Кыева дорискаше до Кур Тмутороканя;великому хръсови влъком путь прерыскаше.Тому в Полотске позвониша заутренюю раноу Святыя Софеи в колоколы;а он в Киеве звон слыша.Строго говоря, в данном отрывке сравнение князя с волком можно рассмотреть как литературную фигуру. Однако, летописи, действительно, указывают на некие "необычные" способности Всеслава Полоцкого. "...Мать же родила его от волхвования. Когда мать его родила, на голове его была язва. Волхвы сказали матери: "Завяжи эту язву, и пусть носит <повязку> доконца жизни" [8]. И носил ее Всеслав до смертного дня; сего ради он и не милостлив на кровопролитие". [9] Наложение повязки на голову князя Всеслава сходно с накладыванием наузы - одним из способов обращения в зверя.По всей видимости, оборотничество в той или иной форме могло существовать в разных социальных слоях; насколько мы можем судить, в древности и в средние века понятие оборотничества было связано с воинскимсословием. В скандинавской традиции известны берсерки [10] - воины, в бою впадающие в особое исступление и в определенном смысле превращающиеся в хищных зверей - волков или медведей; мы склонны считать поведениеберсерков одной из форм оборотничества. Достоверных свидетельств о существовании воинов-берсерков, сопоставляющих себя со зверями, у восточных славян нет, однако сохранились данные о воинах, способных наподвиги, выходящие за привычные рамки человеческих способностей.Богатырь Демьян Куденевич со слугой Тарасом и пятью товарищами мог обратить в бегство целое половецкое войско. Однажды он, одетый по-домашнему, без панцыря, без шлема, один схватился с половецкой ратью. Демьян побил множество врагов, но сам был изранен и чуть живойвернулся в город.Навестить богатыря поспешил князь Мстислав, он принес ему богатые дары, обещал дать деревни. "О, суета человеческая, - ответил Демьян. - Кто, будучи мертв, желает даров тленных?" с этими словами богатырь умер.[11] Нам кажется, подобный подвиг мог быть совершен только в неком особом состоянии (например, тело должно было приобрести некую неуязвимость для стрел). Предсмертный разговор с князем говорит о вежественности богатыря, а это повышает вероятность того, что Демьян был человеком не только сильным и искусным в бою, но и знающим, обладающим "особыми" навыками. Отчество(прозвище?) - Куденевич - возможно, указывает на причастность к кудесничеству, магии, а значит, и к умениям изменять свое психофизическое состояние, доводя его до пределов человеческого.Другой прославленный воин, упомянутый в летописи, носит прозвище Волчий Хвост [12]. Мы не знаем, в связи с чем он получил это прозвище - придерживался ли одного из "звериных культов", обладал ли способностямиберсерка или же просто носил на одежде некие ритуальные "волчьи" атрибуты - так или иначе, его прозвище (пусть только на символическом уровне) указывает на сопоставление со зверем. Сохранился заговор XV века, записанный неизвестным читателем на полях "Псалтыри". Заговоротносится к разряду воинских и оперирует понятиями оборотничества: "Се аз, зверь юн, очи мои звери, а гроза моя ц(а)р(е)ва, блудитеся меня, кр(е)стьяне, аки овцы волка <...>". [13]Сохранились легенды, вводящие мотив оборотничества в те или иные исторические события. "Когда царем на Руси был Иван ВасильевичГрозный, <...> он решил... уничтожить колдунов и ведьм <...> Навезли со всех сторон старых баб и рассадили их по крепостям с строгим караулом, чтоб не ушли. Тогда царь отдал приказ, чтобы всех привели на площадь.Собрались они в большом числе, стали в кучку, друг на дружку переглядываются и улыбаются. Вышел сам царь на площадь и велел обложить всех ведьм соломой. Когда навезли соломы и обложили кругом,он приказал запалить со всех сторон, чтобы уничтожить всякое колдовство на Руси на своих глазах. Охватило полымя ведьм - и они подняли визг, крик и мяуканье. Поднялся густой черный столб дыма, и полетели из негосороки, одна за другою - видимо-невидимо... значит, все ведьмы переметчицы обернулись в сорок и улетели и обманули царя в глаза" [14]Умение превращаться в сороку народная молва приписывает также и польской авантюристке, жене Лжедмитрия I Марии Мнишек [15]. Если исторические источники и умалчивают об оборотничестве, то фольклор, фиксируемый этнографами в последние века, весьма богат упоминаниями об этомявлении. Как правило, умение скидываться приписывается людям с особенными способностями - знающим, колдунам. Про них < т.е., ведьм, умеющих оборачиваться, - Д.Г.> говорят, что они иногда превращаются в копны сена.<...> Часто в старину, снимая шкуру с медведицы, находили там бабу в сарафане. [16] "Шел мужик по дороге и увидел летящий ему навстречу вихрь. Мужик кинул в вихрь топор - он вонзился как в дерево и улетел. Пришел мужик ночевать в чужой дом - а там хозяин больной лежит; дети говорят: "Наш батька секирой поранился". Глядь мужик под лавку - а там еготопор." [17] "У нас в деревне бабка оборачивалась свиньей ипо ночам так бегала. Мы однажды шли с гулянки, смотрим -бежит - огро-омная. Мы на забор залезли, а она снизу -давай рылом подкапывать..." [18]"Девки наши пошли к одной колдовке, чтобы она научила их. А она из них только одну и выбрала. Посадила ее в комнату пустую - и говорит:- Ты, дева, ничего не бойся. - И вышла. Вдруг дверь открывается, входит медведь. Подошел к ней и стал ее гладить. Она сидит молчит. Ушел медведь.Потом волк ли че ли во--шел. И выть ли че ли начал. Она вся обомлела, но молчит. Только волк ушел, гадюка заползает. Стала вокруг ее шеи обвиваться. Ну, девка-то та не выдержала и давай кричать. Гадюка-то и уползла быстренько. Только уползла она, а тут эта старухавходит. Говорит ей: - Дура ты, девонька, это я была, - и выгналаее." [19] Колдуны могли скидывать в зверей или неодушевленные предметы не только себя, но и других людей."Раньше, в старые годы, были такие колдуны, что целые свадьбы могли оборачивать в волков. Едет свадьба под венец, или из-под венца, - и всю свадьбу сделают волками; навсегда так и бе--гают." [20]"...Целое веселье [21] было перевернуто ввовкулаков. Рассказывают, что все было так: свадьба пошла в церковь, а одну бабу забыли позвать читать "Отче наш". Она и сделала им так, что когда свадьба вышла из церкви, а навстречу им направлялся музыкант (он был кривым), то все и побежали волками. И теперь живы люди, которые видели эту свадьбу; так и бежали с красными лентами на головах, а кривой музыкант ковылял за ними." [22]"Жил он, этот человек, с женой не в ладах, часто колотил ее <...> Раз, в пьяном виде, поколотил он жену очень больно; та и убежала к матери, в другое село. На другой иль-бо на третий день зять зашел к теще за женой<...> - Нет ли чем опохмелиться, любезная тещенька? -спрашивает зять. - Коли нет, говорит теща ласковым голосом, -есть! <...>Сказала это и достала из-за печки стакан вина и поднесла зятю. Тот, не перекрестясь и не благословясь, духом выпил стакан. Хотел порожний стакан поставить на стол, а он, то ись стакан, сам собой выпал из рук. Зятьвзглянул на руки, а они не руки, а волчьи лапы. Он взглянул сам на себя, и весь-то он не человек, а волк <...>" [23].В отличие от добровольных оборотней, которые иногда бывают опасны, насильственно зачурованные безвредны. "Людям они вреда не делают, кроме тех, кто их испортил; те не должны им попадаться навстречу" [24].Обернутые "бегают обычно по улицам и по задворкам деревень, становятся на задние лапы и заглядывают в окна... они хотят, чтобы близкие их опознали". [25] "...Ходят теперь по свету голодными, потому, что им запрещено есть. Ни на человека, ни на зверя кинуться не могут, только опустят голову и хвосты, да воют". [26] Рассказывают, что иногда эти несчастные даже попадают врабство к тем, кто их заколдовал. [27] Известны практические описания способов перекинуться."...Стоит лишь найти в лесу гладко срубленный пень, воткнуть в него с приговорами нож и перекувырнуться через него - станешь вовкудлаком [28].Порыскав волком, надо забежать с противной стороны пня и перекувырнуться обратно; если же нож кем-нибудь похищен, то придется оставаться перевертышу навек волком. <Или другое описание:> надо воткнуть два ножа в рот, прочитать заклинание и три раза перевернуться [29]. Тексты упоминаемых здесь приговоров этнографам известны. Для того, чтобы обернуть другого человека, необходимо с приговором набросить на него звериную шкуру или же специальную наузу - обернутый станет человекомтолько тогда, когда науза истлеет. Также обернуть можно ударом палки, плети, кнута. [30] Насколько действенны вышеперечисленные методы -разговор особый. Многое из того, что известно об оборотнях, кажется фантастикой. И в самом деле, невероятно, чтобы человек мог физически (причем, мгновенно) трансформироваться в какое-либо другое существо. Но нет дыма без огня; информация, повторяющаяся повсеместно, не может не иметь в своей основе хоть какого-либо рационального зерна. Далее мы постараемся разобраться - что же послужило источником для "сказочных" рассказов об оборотнях. Оборотничество и возрастные инициации Многие исследователи связывают рассказы об оборотничестве с инициациями. Рассмотрим вкратце, что мы знаем об этом интереснейшем явлении.Практика возрастной инициации существовала повсеместно, у всех народов. По достижении определенного возраста молодые люди проходили определенный цикл обрядов, вследствие которых превращались из подростков во взрослых людей и становились при этом полноправными членами общества. Наставники - опытные, знающие люди - проводили инициации так, что у молодых людей происходила коренная перестройка психики, снимались глубинные страхи, вырабатывались и закреплялись на бессознательном уровне навыки взаимодействия с товарищами. Подростки становились взрослыми, и, как следствие, получали новый социальный статус - статус полноправного члена общества - и новые права: право быть воином, право иметь жену,право заниматься созидательной магией. [31] Любая инициация строится по схеме замри-умри-воскресни. Иначе говоря, прежде, чем перейти на новый качественный уровень, человек должен испытать частичное разрушение, подавление, агрессивное (в большей или меньшей степени) воздействие извне. Таковым в условиях инициации и является частичная деградациячеловека до зверя. Инициационные сценарии в общих чертах одинаковыдля всего мира. По всей видимости, причина этого в том, что инициация является оптимальным способом стимулировать развитие человека в данном возрасте. А потому и в Австралии, и на Крайнем Севере большинствоюношеских инициационных практик имеют одни и те же черты. Среди них следующие [32]: а) инициируемые удаляются из привычного для них общества; б) инициацию (чаще всего) проходят в коллективе сверстников;в) посвящаемый подвергается притеснениям и испытаниям.Экстремальное сообщество подростков, противопоставленное "обычному" миру, можно сравнить с волчьей стаей. У славян, как и у других индоевропейцев,подобные союзы часто и называли "волчьми", а самих участников - волками. Этнографически зафиксированы случаи, когда инициируемые наряжались волками, носили одежду из шкур, при вступлении в союз обязаны быликусаться и выть. [33] На уподобление инициируемых хищным зверям указывают и те факты, что пища, которой они питаются, как правило, мясная, у некоторых народов только члены инициационного союза имеют право охотиться. [34] "Волчьи союзы" противопоставляют себя обыденномумиру; как это и подобает хищникам, они похищают в деревнях продукты, хулиганят. Инициируемые подвергаются различным испытаниям.Память об инициационных практиках встречается в волшебных сказках, типические сюжеты каковых, кстати, инициационны по сути своей - "невозможно отрицать, что испытания и приключения героев и героинь волшебных сказок почти всегда переводимы на язык посвящения" [35]. <Героиня сказки совершила ошибку, вследствие которой ее возлюбленный "ушел". Героиня отправилась искать его и нашла в следующем месте> "...Пошла в поле, и зашла в пустой дом, и ухоронилась. И вот топотня,топотня, бегут сорок волков, и стали развертываться кругом столба по солнышку, и развернулись, и очутились все добрыми молодцами..." [36]А следующую волшебную историю мы записали в Курганской области."Одна матерь была гордая. Она своего детёночка Митеньку изругала по клятбишному, проклянула то есть его. Ладно. Он вышел на улицу и пошел, пошел куда попало. Идет - стоит избушечка, старичок подходит:- И это куда ты пошел? Айда со мной. Пошли, повел он Митеньку, повел, ведет по бережку, пришли к этому, к морю.- Митенька, зашшурь глаза, иди со мной по воде. Митенька зашшурил и пошел как по полу. Зашли в комнату - а там дом у них, питание всяко есть, всё есть. Жил он там, сколько уж жил, не знаю. <Он был там как бы работником.> А матерь не думает что дитенок потерялся. Только хрёсная о нем молилась, молилась за него Богу. И вымолила его - главарь <в том месте, гдеМитенька находился> стал говорить: - Ты теперь, Митенька, нам не годный. Душной [37] ты теперь стал. Иди, давай, домой. - (Душной – это раз хрёсная его вымолила).Митеньку главарь послал, а не перевернул его - он как чурка и прикатился. Хрёсная раз метет за воротами - вдруг чурка катится толстая (он уже большой был). Она: - Ой-ёй, как я испугалась, Господи. Как она гаркнула, <Господа помянула> - он сразу человеком обернулся:- Хрёсна, не бойся, это я, Митенька. Он рассказыват потом хрёсной:- Если кто что оставит не благословясь, не перекрестясь, мы этим и питались. Так что все надо с молитвой ложить, а то сейчаснаедятся, напьются, а всё вот на столе оставляют. А так нельзя.Старуха, которая мне это рассказывала – та хрёсная-то ей по родне." [38]Этот, казалось бы, несложный рассказ содержит массу деталей, указывающих на инициационные практики. [39] ...изругала по клятбишном - уходившие в "волчьи союзы" иногда оплакивались как умершие, после возвращения домашние делали вид, что не узнают их. ...мы этим и питались... - как уже говорилось, участники молодежных союзов иногда питались "чем богпослал" (промышляя мелким воровством, собирательством и др.) Также и в данном рассказе члены "союза" воруют пищу, которую хозяйки оставили без присмотра, "не благословясь".Стоит избушечка... пришли к морю... - в сказках много раз упоминается некая мистическая дорога, ведущая в "иной мир". На этой дороге герой, действительно, часто встречает дом (вспомним известное "избушка, повернись к лесу задом..."), спутника-наставника и водное пространство. Под водным пространством не стоит буквально понимать реку или море - здесь это обозначение некоего "иного мира". Здесь подчеркивается, что Митенька стал чужим по отношению к обыденному миру, стал принадлежен "тому свету", "миру мертвых". ...душной ты стал - Митенькина пахучесть также указывает на его принадлежность к "иному" - живой в царстве мертвых пахнет так же скверно, как и мертвый в мире живых. Хотя данный рассказ и содержит в себе много сказочного, его нельзя с полной уверенностью отнести к сказкам. Это, скорее, имеющая сказочные элементы быличка - рассказ, подразумевающий реальность и "всамделишность" описанного (в отличие от волшебных сказок, где изображается заведомо нереальный мир). Сохранилось довольно много рассказов, повествующих о попадание людей в "инициационные пространства" (некоторые из них мы процитируем далее). Как и в "рассказе про Митеньку", речь в них идет о конкретных людях, знакомых рассказчику или напрямую, или через одного-двух посредников. Многиеистории записаны в последние десятилетия, и это наводит на будоражащую исследовательское воображение мысль, что, быть может, подобные практики имели место еще совсем недавно.Заканчивая данную главу, хотелось бы высказать предположение, дополняющее еще один штрих к нашим знаниям об инициациях.Обычно инициация представляет собой таинство: на нее (иногда под страхом смерти) не допускаются непосвященные - женщины, дети, чужаки. В ходе инициации юноши посвящаются в тайны племени - мифологию, секретныезнания. Непосвященные этих тайн знать не должны. Приведем пример подобного посвящения в тайное знание. У аборигенов Австралии существуют трещотки особой конструкции. При приведении их в действиераздается специфическое гудение. Это гудение считают голосом божества: если непосвященные, находясь в деревне, слышат из ближайшего леса гул трещоток, они верят, что в лесу, действительно, ревет бог (осуществовании трещоток им не известно). Когда происходит инициация, посвящаемым подросткам показывают трещотки, демонстрируют их действие и сообщают: это, на самом деле, не бог - бог совсем другой. [40]Не было ли так, что непосвященные на Руси верили, что мальчики, уходящие на инициацию, действительно превращаются в волков? Не потому ли Онфим,с рассмотрения рисунков которого мы начали статью, считал, что он может стать "зверем"? Ожидание таинственного превращения подготавливало психологическую перестройку, стимулировать которую и была призванаинициация. Но только те, кто вошел в инициацию, узнавали: истинного физического превращения в зверя не происходит; таинство - в другом.Оборотничество и "пускание морока" Еще одно объяснение феномену оборотничества мы найдем, если задумаемся: как же руководителям инициацийудавалось поддержать веру непосвященных в то, что "перекидывание" действительно происходит? Вспомним: в одном из приведенных выше рассказовглавный герой Митенька кажется крестной катящейся чуркой, в то время, как сам он не перестает ощущать себя человеком. Приведем другие описания подобного эффекта. <Молодую женщину, помышлявшую о самоубийстве,увез из дому некий "человек", принявший вид ее брата. Долгое время он возил ее верхом по округе, оставаясь невидимым для окружающих> "Их не видели, а вот вихрь видели. Вихрь, говорит, завьет, землю-то завиват, вихрь пролетит. И вот она узнала: Максим Русин шел. <...> А мымимо его, говорит, на коне-то как пролетели, его фуражка слетела и покатилась, а он, говорит, за ей, да с матерщиной. А брат-то, говорит, так и захохотал на коне-то". [41]<Сходная ситуация.> "Она давай рассказывать: - Я была дома <...> Я пришла, меня выгнали. Там стали допытываться, им говорят: - Кака-то собака <...> в это время забегала в избу. Выгнали ее, это точно." [42]Иными словами, человек, находящийся внутри некой сферы колдовского воздействия, ощущает себя таковым, какой он и есть - человеком. Однако, со стороны он воспринимается как вихрь (вспомним многочисленныеповерия о том, что в вихрях живут колдуны), собака, чурка, сноп, клубок пряжи и т.п. Иначе говоря, для посторонних создается иллюзия. Умение создавать иллюзии было хорошо известно знающим людям. В русских деревняхэто называлось сделать морок или отвести глаза. Не углубляясь в механизм "отвода глаз", скажем только, что морок создавался путем воздействия насознание наблюдателя. Напрашивается сопоставление создания морока и гипноза, но мы бы поостереглись ставить знак равенства между двумя этими явлениями. Большинству людей, независимо от того, в какомвеке они жили, было мало известно, каким способом создается такая иллюзия, зато повсюду знают, как от нее защититься. Подобное "измененное состояние сознания" может разрушить или молитва (ношение креста, упоминание Бога и т.д.) или матерная брань (по выражению одного из"знающих" - "если нельзя устроить молебен" [43]). Интересная деталь: в приведенном выше отрывке "брат" хохочет в момент, когда созданная им иллюзия находится под угрозой разрушения "матерщиной". Такой хохот (именно хохот, а не смех) упоминается в подобных ситуациях очень часто. Создается впечатление, что делатель иллюзии хохотом (вернее, неким действием, которое внешне сходно с хохотом) защищает свое творениеот разрушения. Древнейшее упоминание отвода глаз встречается в летописи. "...Во время урожая... явились два волхва,... говоря, что "мы знаем, кто запасы держит"... называли знатных жен, говоря, что та жито прячет, а та - мед, а та - меха... Волхвы, мороча людей, прорезали за плечамии вынимали оттуда либо жито, либо рыбу..." [44] А вот примеры из недавних фольклорных сборов. "У нас свекр-то работал в леспромхозе. И вотсобрали собрание в о граде. (Это я не видела – только мать рассказывала, свекровка.) и вот она <т.е. местная колдунья> зашла к мужикам и говорит:- Ну что, хочите лешшиков имать? – и сделала воды полную ограду.А тетка-то Елена вышла с подойником – завернула подол (раньше без штанов ходили) - подойник вот так <до головы> подняла, идет.- Я, - говорит <свекровь>, - двери-то открыла - сдурели что ли? - эти без штанов сидят <лешшиков поймали, держат...>, а она подол подняла..." [45]"Шли девки с парнями. А одна им сделала – будто перед ними вода. Девки подолы-то задрали - и через воду..." [46]"Это, значит, один приезжий был. Вот лежала труба, обыкновенная труба, водопроводна или кака ли - она больша диаметром. А он, значит, говорит:- Давайте, я по этой трубе внутри пролезу! – Все тут: Но-о-о! - смотрят. Ну, он берет, с краю залазит в эту трубу - все на его глядят. Вот он лезет там, карамкатся, в трубе... Все дивятся: как так!А тут рядом мужик сено вез, воз, на коне (он его-то не охватил!). Он глядит: - Да ково вы, - грит, - на него смотрите?! Он вам затуманил глаза-то, а вы на него смотрите! Вот ить он рядом с трубой ползет, на карачках!Но, че же, он его вывел, тот соскочил, да; - Эй, - грит, - смотри! У те воз-то горит! Он оглянулся: у него, верно, воз-то пламем охватило, загорел! Он - раз! - скорей гужи обрубил, лишьбы, мол, лошадь-то убрать, а то сгорит. Отвел, смотрит: все в порядке. Воз, как стоял, так и стоит. А гужи обрубил." [47]"...Он сидит да и говорит:- Посмотрите, вот змея! Какая змеина-то ползет! Все с места соскочили!" [48] "За границу ходил, никто его не мог убить. Стреляют, а он стоит. Семеновцы не могли расстрелять." [49]Часто встречаются рассказы о том, как люди становятся невидимыми. В Костромской область мне доводилось разговаривать с женщиной, к которой однажды зашел на ночлег незнакомый старик. В благодарность за приют он излечил женщину от серьезной болезни. Простившись, старик вышел за ворота, прошел пару шагов, и исчез, растворился в воздухе. Несмотря на давность событий, рассказчица была крайне взволнована, она несколько раз повторила эту историю и даже заставила меня выйти на крыльцо, дабы показать, в каком конкретно месте старик исчез. [50]А вот история, в которой присутствует не только невидимость, но и уход в некое "иное" пространство. "Была девкой... Парень у соседей был. Всечеремку брали, и он захотел пойти. Мать не пускает, а он просится. Ну и мать с простой души: - Да веди тебя леший! - И ушел, а тут его и день нету, и второй нету. На третий день нашли котелок на пне. На другой год попадат навстречу дяде и говорит: - Дай закурить, у меня табаку нету,- а потом кисет оставил и говорит,- ты купишь еще, а у меня денег нет. Передай привет матери. Мать и обедню в церкви отслужила. И у пня отслужила. Опять попал какому-то мужику навстречу; - Пускай мать молока поставит на полку. Утром крынка перевернута, значит, съел. Опять попал навстречу... А тут брат женится, вот ему и говорят; - Свадьба у вас скоро. А он:- Вот и попляшем. Только пусть мать стакан водки поставит на брус.И на свадьбе не столько на молодых глядели, сколько на стакан. Глядят: стакан опрокинутый, а его и не видали.На третий день встретился:- Передайте,- говорит,- матери привет, а я теперь отсюда уезжаю за большие гора". [51]

Продолжение